Как холодно! Я промерзла насквозь. Холод жег тело и ничего нельзя было с этим поделать. Уже не так больно. Не так сильно. И ничто не казалось срочным – все, что волновало , перестало быть важным. Помощь? У меня было смутное ощущение, что  могу позвать на помощь. Но  казалось, что существует какая-то причина, чтобы не делать этого.«Меня не услышат. Вот в чем дело. В этом? Они в любом случае меня не услышат. Слишком далеко. Сейчас уже все равно. Ничто не имеет никакого значения. Умирать не больно, но грустно. Больно оставлять Джастина во второй раз.  «Пожалуйста, нет, не надо», – подумала я, будто меня кто то услышит и оставит в живых… но это уже не имело значения. Даже моя грусть угасала сейчас – разбивалась и улетала прочь. Я умирала. И ничего не могла изменить.
Странно, однако, что мертвые могут вдруг ощутить боль – физическую боль. Жжение. Жуткий холод уже давно перестала причинять страдание, и  не чувствовала собственного тела. Запертая в абсолютной темноте и тишине, онемевшая, чтобы что-либо ощущать. Казалось, что у меня  вообще нет тела. Я была лишь скоплением блуждающих мыслей.
Откуда взялось это жжение? Сначала оно показалось далеким и легко преодолимым. Но не прекращалось, наоборот, становилось сильнее.  Почувствовала тепло: легкое, покалывающее тепло. И вместе с ним  снова стала ощущать свое тело.
Руки. Я чувствовала свои руки. И ноги – у меня были ноги. У меня было лицо, в которое вонзались тысячи крошечных жгучих иголочек. Я почувствовала.
«Открой глаза», – приказала  себе. Не получалось. Веки были слишком тяжелы, все тело болело!  Снова захотелось вернуться в темноту, где не было боли.
«Анна! Анна!»
Мое имя, произнесенное с отчаянием. «Эн! Пожалуйста, Энни, вернись…»
Есть только один путь, чтобы все было хорошо, – вернуться и постараться больше так не делать. Не умирать в третий раз .
«Хорошо, тогда сделай это!»-приказала  себе мысленно.
Напряглась, сконцентрировалась на тепле, пытаясь приблизить его. Подталкивая себя к нему. Боль была ужасной – болели абсолютно все кости, связки и мышцы которые имелись  в наличии. Но если  они есть, значит, можно жить.
Было чертовски больно, и мгла засасывала, пытаясь снова утащить в свой омут.
Получилось. С усилием открыла глаза.  Свет ослепил . Кто-то растирал мои руки.Я удивилась, это был  парень в серой рубашке. Веки мои снова норовили закрыться, препятствуя  этому я заметила, что укутана в чёрный плащ... Это был мой старый знакомый.
Это он растирал мне руки и звал.  Свет плясал в его волосах, на лице.
Теперь я находилась в темной комнате с плотно задернутыми бархатными шторами. Темно-зеленого цвета. Я с трудом смогла разглядеть то, что освещал слабый свет камина, и канделябра, что стоял на старинном комоде из красного дуба. Над камином висел огромный портрет красивой девушки с суровым взглядом, бледным лицом обрамленным в спадающие до пояса черные волосы. Красота девушки резала глаза. Она была холодной, не живой, такой далекой и недоступной.  Отвела взгляд от картины. Слабость одолевала мое тело.  Я лежала в чем-то мягком. Белый мех. Кровать как в покоях короля с позолотой и бардовым балдахином была роскошна. Было очень мягко, удобно и спокойно. Тепло возрождало меня к жизни.
Боль немного утихла. Однако я не могла мыслить ясно. Это Ангел спас меня?,– но я не до конца осознавала это.
Он не был даже похож на прежнего, потому что я никогда не видела его  испуганным, и даже представить не могла . Но сейчас его серые глаза потемнели от страха и широко раскрылись – от избытка чувств. Лицо , всегда казавшееся высокомерным и надменным, даже в свете огня было бледным  , а от злорадной улыбки, всегда игравшей на его губах, не осталось и следа.
Но самым странным было то, что парень, похоже, дрожал. Он прекратил растирать мои ладони , и крупная дрожь пробежала по его рукам. Язаметила, как часто он дышит, по тому, как поднимается и опускается его грудь.
–Ты меня напугала, – глухо сказал он.По моему телу пробежала дрожь. Его строгий взгляд обжог . Испугалась…
– Прости, – судорожно выдохнула я.
– Вот. Выпей, это должно помочь. – И в следующую секунду он, поддерживая голову, поднес чашку с голубой жидкостью к моим губам.
Жидкость была горячей и сладкой, она проникала теплым потоком в моё тело, избавляя и унося последние остатки боли.
Я почувствовала себя расслабленно;  Лежать спокойно, впитывая жар огня было прекрасно.
Как странно… он был нежен… но ведь он никогда не был нежным. Он принадлежал к тому типу , которые не испытывают подобных чувств. Они черствы, не способны на жалость, жестоки и высокомерны.
Я, возможно, даже не приняла бы его помощь, из головы до сих пор не уходила прошлая наша стычка. Но он выглядел затравленным – как будто испытал смертельный страх. Не время упрекать друг друга. Он обижал меня всякими обидными словами.
Но сейчас, здесь, в этой большой, теплой комнате, в окружении старинной роскоши, где не было никого, кроме нас, а единственным звуком было мягкое потрескивание поленьев в камине… все казалось таким далеким. Частью прошлой жизни. Он не был похож на того отвратительного парня, не был похож на бессердечную сволочь. И потом, если он и ненавидел меня, то сейчас мог отплатить за все по полной программе.Я находилась перед ним, изможденная и беспомощная.
Вместо этого он, почерневший от беспокойства, смотрел на меня странным изумленным взглядом. В голове вертелся неуместный к его персоне вопрос, который я неожиданно для себя задала.
– Ты бы переживал, если бы меня не стало? – сказала я медленно.
Он секунду пристально вглядывался в меня, потом отвел взгляд.
– Да – произнес он не своим голосом.
Я приподнялась на белом мягком ложе и села.
– Я уже говорила, что думаю о тебе…
– Да-не оборачиваясь ответил он.
- Прости меня.
Я должна была это сказать, но почему-то показалось неуместным признаваться в этом тому, кто выглядел таким потерянным. Как ребенок, который ждал удара.
– Но я никогда не понимала почему ты такой.
– Мы  разные.
Безумие говорить об этом. Но мы оба смотрели друг на друга спокойно, как никогда прежде. Пристально – но без вызова.
«Это что-то значит – смотреть кому-то в глаза так долго», – подумалось мне.
Я была напугана. Этот новый Ангел был опасен – он заставил  почувствовать слабость и головокружение.
Он поднялся и подошел ближе к огню, Мне казалось, что  вижу его в первый раз,  смотрела на него другими глазами. Все в мире замерло, только  сердце стучало, и это приводило  в ужас.
Он стоял спокойно у самого огня, пристально вглядываясь в темноту, лицо его было наполовину в тени.Я сосредоточившись на том, чтобы подняться. Когда мне это удалось, ноги подкосились. Попыталась  сделать шаг и споткнулась.Он тут же оказался рядом.
Я почувствовала его теплые руки на своих плечах –он поддерживал меня. Все вокруг было золотым от огня.Как же  не хотелось смотреть ему в лицо, но каким-то образом это все-таки произошло.
– Извини меня, – шепчу я, с трудом представляя себе, что имела в виду, – Мне надо идти. Извини.
–Анна…- с горечью выдыхает он, молчит долю секунды, пряча глаза – Оставь меня в покое, но не оставляй меня одного…